Как сделать понятным B2C договор
Всем привет!
Сегодня расскажу про несколько способов, как упростить чтение документов для обычных читателей — не юристов.
Для начала поясню, зачем вообще может понадобиться эта затея. Когда мы делаем договор для бизнеса (B2B) мы знаем, что его потребителем будут подготовленные люди — бухгалтер, юрист, собственник. Поэтому у нас не так остро стоит задача донести информацию человеческим языком. Вышеуказанные лица — люди привычные.
Совсем другая история, когда мы делаем оферту для интернет-магазина или договор для кухонного салона. В большинстве своем люди не смогут разобрать, что они подписывают/принимают.
Если вы планируете с помощью договора вводить клиента в заблуждение — это хорошо. В иных случаях это не совсем правильно, особенно если компания позиционирует себя как открытая, клиентоориентированная и пушистая.
Понятный договор поможет чаще решать конфликты без судебных разбирательств:
А еще понятный договор поможет выделиться среди конкурентов (у них-то нечитаемая оферта на 100500 страниц). Еще одно маленькое преимущество в борьбе за покупателя.
Рассмотрим несколько способов, как упростить договор для обычных людей.
1. Сделать примечания сбоку от документа
Вы размещаете полный текст документа, а справа комментируете его ключевые положения.
Такой подход помогает расшифровать для пользователя какие-то сложные формулировки простым языком.
Посмотреть версию такого документа целиком можно здесь https://bureau.ru/about/contract/
2. Cделать краткую выжимку в начале документа
Вы размещаете краткий текст, описывающий простым языком ключевые положения документа. После этого документа (или по отдельной ссылке) расположена идет полная версия документа. В качестве примера приведена лицензия креатив коммонс, можно ознакомиться здесь:
Напоследок очень важный момент. И в том и в другом случае упрощать надо очень аккуратно. Отличия в простом тексте и в юридическом тексте могут сыграть злую шутку. В случае спора судьи скорее всего будут ориентироваться на простую версию документа, как более доступную для понимания пользователя.
Буду рад, если поделитесь своими наблюдениями на этот счет.
Оферта для бизнеса: какие особенности предусмотреть в B2B-оферте на оказание услуг
Эта заметка для предпринимателей, которые хотят сократить документооборот и избавиться от волокиты, связанной с бумажными договорами.
Оферта – это предложение заключить договор, пока она у вас просто висит на сайте, и договор – как только кто-нибудь примет (акцептует) ее условия. По закону оферта должна содержать все существенные условия будущего договора и явно выражать ваше намерение считать себя заключившим договор с лицом, которое примет предложение.
Предложение и намерение вы можете сформулировать в преамбуле:
Данная оферта является официальным предложением ООО «1» (Исполнитель) любому юридическому лицу или индивидуальному предпринимателю (Заказчик) заключить договор оказания услуг (Договор) на изложенных ниже условиях.
Данный документ в соответствии с положениями ст. 437 ГК РФ является официальным предложением ООО «1» (Исполнитель), любому юридическому лицу или индивидуальному предпринимателю (Заказчик) заключить договор оказания услуг (Договор) на изложенных ниже условиях.
ООО «1» (Заказчик) предлагает заключить договор оказания услуг (Договор) на изложенных в оферте условиях любому юридическому лицу или индивидуальному предпринимателю, который акцептует его условия.
Акцепт – это определенные действия лица, которые означают, что это лицо прочитало и согласилось со всеми без исключения условиями оферты. Если проще, акцепт – это положительный ответ на ваше предложение заключить договор.
Важно определить порядок акцепта. Напишите в оферте, какие именно действия лица будут считаться акцептом. Обе стороны будут понимать, в какой момент для них начинают действовать условия оферты (договора).
Что считать акцептом, вы решаете, исходя из специфики вашего бизнеса или сервиса, который предоставляете. Иногда акцепт совпадает с моментом регистрации – тогда в оферте можно написать:
Акцептом считается регистрация на сайте в порядке, установленном офертой.
Такой способ акцепта подойдет, если вы, например, оказываете услуги онлайн и весь функционал вашего сайта доступен только зарегистрированным пользователям. В форме для регистрации желательно предусмотреть заполнение реквизитов компании (наименование, ИНН, ОГРН).
Однако, акцепт в момент регистрации в B2B нельзя считать надежным способом заключения договора.
Если со стороны контрагента оферту акцептует неуполномоченное лицо (лицо, у которого нет права на такие действия), договор не будет считаться заключенным, и вам будет крайне затруднительно потребовать от заказчика оплаты услуг. Чтобы избежать таких юридических рисков, вы можете закрепить в оферте порядок верификации другой стороны. В оферте можно написать:
Акцептом считается верификация пользователя в порядке, установленном офертой.
Для верификации можно попросить юридическое лицо загрузить на сайт через функционал личного кабинета регистрационные документы компании (ИНН, устав, документ, подтверждающий полномочия подписанта и другие) или подписать сгенерированное сайтом согласие/заявление о присоединении к оферте, сканировать его и направить вам по электронной почте.
Еще одним способом акцепта оферты (кстати, самым очевидным) может быть оплата счета. Можно предусмотреть в личном кабинете автогенерацию счета для заказчика. Если пока нет возможности сделать такой функционал, можнро направить контрагенту скан счета по электронной почте. В оферте можно написать:
Для акцепта оферты Заказчик должен оплатить счет, сформированный с помощью функционала сайта/направленный Заказчику по электронной почте.
“Закрывать” услуги или работы можно электронно.
В оферте подробно пропишите порядок формирования, проверки, согласования и подписания акта и следуйте ему в точности.
Например, вы можете настроить личный кабинет заказчика таким образом, что акты формируются автоматически в заданное время. Заказчик проверяет, все ли верно в акте, и подписывает квалифицированной электронной подписью (КЭП).
Если у заказчика нет КЭП, можно предусмотреть загрузка скана подписанного акта в личный кабинет.
Дублировать электронные акты бумажными оригиналами не обязательно.
Минфин России разъясняет, что документы в электронной форме имеют юридическую силу, если стороны согласовали это в договоре. Суды также принимают такие документы в качестве письменных доказательств.
Чтобы придать электронным документам юридическую силу, можете написать в оферте:
Любые документы направляются сторонами друг другу в личном кабинете или по адресам электронной почты. Переписка в личном кабинете и по электронной почте имеет юридическую силу, в том числе в случае судебного разбирательства. Такой способ обмена документами и информацией является надлежащим.
Если вы предполагаете, что большинство заказчиков будет требовать бумажные акты, формулировку про документооборот можете изложить так:
Все документы, уведомления, запросы, претензии, и иные сообщения, исходящие от одной стороны, могут быть направлены другой стороне по согласованным адресам электронной почты.
Стороны признают юридическую силу указанных документов и сообщений.
Оригиналы документов направляются по требованию стороны почтой России заказным письмом с уведомлением или курьерской службой.
Здесь все работает также, как и с обычным договором, который стороны подписывают на бумаге.
Определите в оферте условия и порядок расторжения: как и когда стороны сообщают друг другу о своем намерении расторгнуть договор. В оферте можете написать:
Каждая из сторон вправе досрочно отказаться от исполнения Договора, уведомив об этом другую сторону за 7 (семь) дней до начала очередного календарного месяца. В этом случае Договор будет считаться расторгнутым с первого дня следующего месяца.
Если ваш сервис позволяет заказчикам перечислять авансовые платежи на виртуальный счет в личном кабинете, закрепите в оферте порядок и сроки возврата излишне уплаченной суммы в случае расторжения.
Исполнители часто предусматривают штрафы для заказчиков за отказ от договора оказания услуг или условие о том, что исполнитель не возвращает заказчику неотработанный аванс. Такие условия могут быть признаны недействительными, а исполнитель обязан будет возвратить аванс заказчику, так как они противоречат ст. 782 ГК РФ. Эта статья закрепляет право заказчика отказаться от исполнения договора возмездного оказания услуг при условии оплаты исполнителю фактически понесенных им расходов.
Кроме того, удержание неиспользованных денег заказчика может быть признано неосновательным обогащением, а на сумму неосновательного обогащения начислят проценты за пользование чужими денежными средствами в соответствии со статьей 395 ГК РФ.
Чтобы избежать споров и рисков, связанных с возвратом неотработанного аванса, в оферте можете написать:
Стороны производят сверку взаиморасчетов за 5 (пять) дней до предполагаемой даты прекращения Договора и фиксируют результаты в Акте сверки.
Если на дату расторжения Договора объем оказанных услуг окажется меньше авансового платежа, перечисленного Заказчиком, Исполнитель возвращает Заказчику разницу между суммой авансового платежа и стоимостью оказанных услуг.
1. Оферта – это будущий договор, и она должна содержать все существенные условия сделки.
2. Важно определиться с моментом акцепта и четко его прописать, чтобы у сторон не было сомнений в том, когда договор начал действовать.
3. Акты можно подписывать электронно, если согласовать это в договоре. Также можно оставить возможность направлять друг другу оригиналы.
4. В случае расторжения договора лучше вернуть заказчику всю сумму неиспользованных авансовых платежей.
Текст подготовила юрист Runetlex Марина Кятова
Будем рады обратной связи, дополнениям и примечаниям.
B2B v. все остальное: выбирая стратегию регулирования договорных отношений
В России традиционно отвергается идея выделения торгового (предпринимательского, хозяйственного права). Применительно к регулированию договорных отношений это означает, что общие нормы о сделках, договорах и обязательствах, а также нормы о большинстве отдельных видов договоров носят по общему правилу универсальный характер и применяются как к договорам сугубо коммерческим, так и иным сделкам. В то же время достаточно очевидно, что с точки зрения политики права в ряде случаев востребована дифференциация регулирования. Например, в ряде случаев предприниматели, по мнению законодателя, заслуживают более строго к себе отношения, чем иные участники оборота. Степень милосердия к ним должна быть намного ниже, чем в отношении простого гражданина, не пустившегося в коммерческое плавание. Это проявляется в частности в основаниях ответственности (сравни п.1 ст.401 и п.3 ст.401 ГК). Но самое главное, право готово допускать куда более широкую степень свободы договора в отношении сугубо коммерческих договоров по сравнению с договорами, скажем, потребительскими. Классические европейские правопорядки, как правило, проводят эту границу по следующей линии: обычные договоры (в том числе сугубо предпринимательские), с одной стороны, и трудовые договоры, договоры потребительские и некоторые иные договоры с участием очевидно слабой стороны договора (например, наем жилья), с другой. Общая часть обязательственного права основана на предположении о том, что стороной договора является крепко стоящий на ногах отец семейства (paterfamilias), не заслуживающий какой-то особой патерналистской опеки со стороны права за рамками случаев, когда имеет место явное злоупотребление правом в конкретных обстоятельствах. Иначе говоря, договорное право основано на либеральных началах свободы договора и личной ответственности за свои решения. 99,9% всех норм договорного права в национальных гражданских кодексах носят сугубо диспозитивный характер, а императивных норм в общей части обязательственого права считанные единицы. В этой сфере точечная борьба идет с конкретными злоупотреблениями за счет инструментов ex post контроля вроде принципа добросовестности, нормы о добрых нравах и т.п. Особняком стоят некоторые особые «анклавы» регулирования, в которых общие принципа договорного права начинают искажаться и пышным цветом расцветает патернализм. Это прежде всего трудовые договоры, потребительские договоры и наем жилья. Здесь многое из того, что допускается согласно общим нормам гражданского права, запрещается прямо за счет сотен специальных императивных норм.
В российском праве потребность в дифференциации регулирования договорных отношений тоже встала в полный рост с переходом к рыночным отношениям. Трудовые договоры у нас традиционно регулировались отдельной отраслью права. Специфика найма жилья частично была учтена жилищным законодательством. А в начале 1990-х годов не заставило себя ждать и потребительское законодательство с массой ограничений свободы договора. Казалось бы, это должно было снять политико-правовое напряжение между конституционным принципом свободы договора и идеей личной ответственности участника оборота за свои решения, с одной стороны, и патерналистскими соображениями защиты слабой стороны договора, с другой, и позволить выстраивать общие нормы о сделках, договорах и обязательствах на сугубо либеральной основе, минимизируя императивность общего регулирования договорных отношений. Казалось бы, достаточно усиливать защиту слабой стороны договора за счет оптимизации норм трудового, потребительского или жилищного законодательства, а в остальных случаях бороться с явными злоупотреблениями свободой за счет инструментов ex post контроля (ст.10, 169 и 428 ГК).
Но российский ГК пошел по несколько иному пути. В огромном числе норм о сделках, обязательствах и договорах стала появляться дифференциация гипотез таких норм по субъектному составу. В качестве критерия дифференциации был выбран критерий предпринимательского характера обязательства, договора или статуса стороны договора. ГК оказался испещрен нормами, которые что-то разрешали согласовывать применительно к договорам, связанным с осуществлением сторонами предпринимательской деятельности, и от обратного запрещали делать то же самое применительно к иным договорам. Появилось также много норм, которые устанавливали те или иные особенные правила в отношении обязательств, должником или кредитором по которым является лицо, осуществляющее предпринимательскую деятельность. Иначе говоря, договорное право стало раздваиваться. Фактически внутри единого договорного права стал появляться особый режим предпринимательских договоров (обязательств), который характеризуется бОльшей степенью свободы договора и более строгими правилами ответственности по сравнению с иными договорами (обязательствами).
Если сконцентрироваться на подобных нормах, допускающих те или иные проявления свободы договора в отношении сугубо предпринимательских договоров и a contrario запрещающих оные применительно к иным договорам, то, на наш взгляд, такая регулятивная стратегия выглядит по большей части не вполне логичной. В большинстве случаев те ограничения свободы договора, которые вытекают из подобных норм, если и оправданы, то только в отношении потребительских договоров или некоторых иных особых видов договоров, в которых участником является очевидно слабая сторона договора. Но эти ограничения часто не вполне оправданы в тех случаях, когда договор в целом (или отдельное обязательство) не носит сугубо предпринимательский характер, но при этом ни о какой слабой сторон речи не идет. Например, возьмем договоры между гражданами по продаже автомобиля или квартиры. Нужны ли все эти десятки ограничений свободы договора в отношении таких договоров? Очень часто нет. Поэтому я считаю, что в подавляющем числе таких норм, которые что-то разрешают для b2b договоров и от обратного запрещают в отношении иных договоров, нет никакой политико-правовой необходимости. В идеале эти дозволительные нормы должны быть универсальными и распространяться на любые договоры. В ряде случаев можно было бы в них сделать исключения для потребительских и некоторых иных договоров или вовсе положиться на инструменты ex post контроля вроде ст.10, 169, 428 ГК или п.1 ст.16 Закона о защите прав потребителей, которые ограничили бы соответствующие проявления свободы договора в целях защиты слабой стороны, если в конкретном договоре будет наличествовать, действительно, слабая сторона.
Иначе говоря, выбранная в нашем ГК стратегия регулирования договорных отношений приводит к не вполне точному соответствию буквы закона и соображениями политики права. Ограничения свободы договора часто оказываются избыточными. Критерий дифференциации регулирования договорных отношений (b2b v. все остальное) был не вполне удачен.
Но изменение такого решения потребует концептуального пересмотра массы норм ГК. Это вряд ли реально. Хотя только в этом году ряд таких дифференцирующих норм ГК был изменен. Так, например, ст.388 ГК, которая предусматривала ранее особый режим последствий нарушения договорных запретов на уступку денежных требований, вытекающих из b2b договоров, и ст.388.1 ГК, которая ранее допускала уступку будущих требований только по b2b сделке, с 1 июня 2015 года были изменены. Теперь в эти вопросы возвращен универсализм. Но переписать все десятки подобных норм ГК вряд ли возможно в ближайшей перспективе.
Нас интересует ситуация de lege lata. Как можно истолковать закрепленный во многих нормах ГК критерий b2b сделки, чтобы здравый смысл торжествовал в большем числе случаев?
Одна идея была недавно реализована Верховным Судом. В п.21 Постановления Пленума ВС №25 от 23 июня 2015 года режим предпринимательских договоров был распространен и на те договоры, которые заключаются НКО в рамках осуществления ими платной деятельности. ВС РФ указал: «В соответствии с пунктом 4 статьи 50 ГК РФ некоммерческие организации могут осуществлять приносящую доход деятельность, если это предусмотрено их уставами, лишь постольку, поскольку это служит достижению целей, ради которых они созданы, и если это соответствует таким целям. В этом случае на некоммерческую организацию в части осуществления приносящей доход деятельности распространяются положения законодательства, применимые к лицам, осуществляющим предпринимательскую деятельность». Иначе говоря, для целей применения норм ГК, которые устанавливают особенности регулирования сделок лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность, под предпринимательской деятельностью понимается в том числе и возмездная деятельность НКО (образовательные услуги и т.п.).
Традиционный ответ, который разделяется многими, состоит в том, что тут следует ориентироваться на п.1 ст.2 ГК, согласно которому «предпринимательской является самостоятельная, осуществляемая на свой риск деятельность, направленная на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг лицами, зарегистрированными в этом качестве в установленном законом порядке». Обратим внимание на это выделение. Получается, что осуществлять предпринимательскую деятельность можно, только предварительно зарегистрировавшись в ЕГРЮЛ и ЕГРИП. Коммерческие организации регистрируются в ЕГРЮЛ. Некоммерческие организации, в том числе осуществляющие приносящие доход деятельность, тоже. Индивидуальные предприниматели регистрируются в ЕГРИП. И это, видимо, вполне логично. Но насколько это узкое понимание предпринимательской деятельности (даже с учетом последних разъяснений ВС в отношении платных услуг НКО) уместно в контексте всех этих норм договорного права, вводящих те или иные особенности в отношении предпринимательских договоров?
Меня в данном случае волнует вот какой вопрос. Ведь из применения формального критерия предпринимательской деятельности, закрепленного в п.1 ст.2 ГК, получается, что самая очевидная форма коммерческой деятельности – посредством владения и управления акциями и долями в АО и ООО – оказывается удивительным образом за бортом. Не секрет, что 99% всех коммерческих проектов развиваются по такой модели: некое лицо или лица ведут бизнес через созданное для этих целей хозяйственное общество. Эти лица являются владельцами бизнеса, то есть предпринимателями par excellence (в чистом виде), но они сами как предприниматели нигде не зарегистрированы. Получается, что договоры, заключаемые такими акционерами или участниками, то есть предпринимателями в истинном смысле этого слова, и связанные с владением и управлением соответствующими акциями (долью), оказываются парадоксальным образом не носящими предпринимательский характер. Это и договоры по продаже (обмену, залогу) акций (долей), и договоры по передаче акций (доли) в доверительное управление, и корпоративные договоры (акционерное соглашение или соглашение участников ООО), и некоторые другие подобные договоры. Иначе говоря, если мы будем толковать критерий предпринимательского характера обязательства (договора) строго на основе критерия предпринимательской деятельности, закрепленного в п.1 ст.2 ГК (с привязкой к регистрации), все эти десятки норм ГК о сделках, обязательствах и договорах, ограничивающих свободу договора или вводящих иные особенности коммерческих по своей сути сделок, окажутся неприменимыми к самым что ни на есть архетипическим коммерческим сделкам по продаже бизнеса или акционерным соглашениям только потому, что их стороной является бизнесмен-физлицо, который не числится в ЕГРЮЛ и ЕГРИП.
В итоге у нас возникают серьезные практические проблемы при заключении сделок по продаже бизнеса или корпоративных договоров, которые заключают акционеры (участники), обладающие корпоративным контролем непосредственно, а не через цепочку офшоров или иных фирм-прокладок. Казалось бы, право должно поощрять транспарентность владения бизнесом, но в реальности создает массу сложностей при структурировании чисто коммерческих по сути сделок, связанных с акциями и долями, если такую сделку совершает непосредственный владелец бизнеса – физлицо.
Как мне кажется, выходом из ситуации является появление разъяснения на уровне практики ВС РФ или какой-то генеральной нормы закона, которая бы установила, что при применении норм ГК о сделках, обязательствах и договорах правила о сделках, связанных с осуществлением предпринимательской деятельности, применяются к договорам, связанным с отчуждением прав на акции или доли, передачей их в залог или доверительное управление, а также корпоративным договорам и иным договорам, связанным с обладанием корпоративных прав, даже если их стороной не является лицо, зарегистрированное в установленном порядке в ЕГРЮЛ и ЕГРИП в качестве коммерческой организации или индивидуального предпринимателя. Это позволит применять более либеральный предпринимательский режим регулирования договорных отношений к таким сделкам, связанным с корпоративным контролем в хозяйственном обществе, как в тех случаях, когда стороной таких сделок является акционер-физлицо, так и тогда, когда такую сделку заключает некое НКО (например, госкорпорация) или даже государство. Иначе говоря, предпринимательский характер договора (обязательства) должен выводиться применительно к таким договорам, связанным с отчуждением корпоративных прав и управлением в коммерческой корпорации, не из формального статуса контрагента, а из характера и предмета самого договора непосредственно.
Законодатель явным образом начинает ощущать такую потребность. В рамках недавно принятых поправок в ГК появился ряд норм, которые специально оговаривают, что те или иные правила, применимые только к сугубо предпринимательским договорам, применяются также и к договорам с участием физлиц, если такие договоры направлены на отчуждение акций (долей) или являются корпоративными (акционерное соглашение или соглашение участников ООО).
Так, например, статья 406.1 ГК, допускающая согласование условий о возмещении потерь (по модели indemnity), если стороны действуют при осуществлении предпринимательской деятельности, специально в п.5 оговаривает, что «правила настоящей статьи применяются также в случаях, если условие о возмещении потерь предусмотрено в корпоративном договоре либо в договоре об отчуждении акций или долей в уставном капитале хозяйственного общества, стороной которого является физическое лицо». Одновременно ст.431.2 ГК в п.4, устанавливая особый, более строгий формат ответственности предпринимателя за предоставление недостоверных заверений (даже за неумышленную ложь), тут же оговаривает, что этот же режим применяется в случае, когда заверение дается «в связи с корпоративным договором либо договором об отчуждении акций или долей в уставном капитале хозяйственного общества».
Но мыслимо ли включить во все эти десятки норм ГК, устанавливающие особенности регулирования сугубо предпринимательских договоров, подобные оговорки? Вряд ли. Соответственно, востребовано некое общее решение проблемы на уровне универсального разъяснения или генеральной нормы закона. В этой связи я уже предлагал включить такую генеральную норму в разрабатываемые сейчас обновленные Закон об АО и Закон об ООО. Меня поначалу поддержали. Но, по-моему, из текущей редакции, «гуляющей» сейчас между МЭР и Минюстом, эти нормы устранили. Было бы разумно все-таки вернуть их в законопроект. Это бы сделало более удобным структурирование бизнесменами-физлицами, различными НКО или государством, владеющими пакетами акций или долями в ООО, различных сделок, связанных с обладанием такими корпоративными правами.
Ниже привожу список некоторых норм ГК о сделках, обязательствах и договорах, предусматривающих дифференциацию по модели «b2b v. все остальное», с краткими комментариями. Тут учтены не все такие нормы, но основная их часть. И это только общие нормы о сделках, обязательствах и договорах. Нормы из второй части ГК об отдельных видах договорах я даже не смотрю – иначе список получился бы безмерным.
1) Пункт 2 статьи 310 ГК: «Одностороннее изменение условий обязательства, связанного с осуществлением всеми его сторонами предпринимательской деятельности, или односторонний отказ от исполнения этого обязательства допускается в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, другими законами, иными правовыми актами или договором. В случае, если исполнение обязательства связано с осуществлением предпринимательской деятельности не всеми его сторонами, право на одностороннее изменение его условий или отказ от исполнения обязательства может быть предоставлено договором лишь стороне, не осуществляющей предпринимательской деятельности, за исключением случаев, когда законом или иным правовым актом предусмотрена возможность предоставления договором такого права другой стороне».
Комментарий: Получается, что в договоре продажи бизнеса или акционерном соглашении, в котором участвует физлицо, не зарегистрированное в качестве предпринимателя, нельзя согласовать право коммерсанта на отказ от договора или изменение его условий (например, при наступлении определенных условий). Есть ли в этом логика? По-моему, абсолютно ясно, что нет.
2) Пункт 3 статьи 310 ГК: «Предусмотренное настоящим Кодексом, другим законом, иным правовым актом или договором право на односторонний отказ от исполнения обязательства, связанного с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, или на одностороннее изменение условий такого обязательства может быть обусловлено по соглашению сторон необходимостью выплаты определенной денежной суммы другой стороне обязательства».
Комментарий: Из толкования данной нормы суды могут сделать вывод о том, что установление платы за отказ от договора невозможно в случаях, когда хотя бы одной из сторон договора является физлицо, не учтенное в реестре как индивидуальный предприниматель, или некоммерческая организация. Но в чем смысл такого ограничения свободы договора? Особенно странным оно выглядит в контексте договора продажи акций или доли, передачи акций или доли в доверительное управление, либо акционерного соглашения.
3) Статья 315: «Должник вправе исполнить обязательство до срока, если иное не предусмотрено законом, иными правовыми актами или условиями обязательства либо не вытекает из его существа. Однако досрочное исполнение обязательств, связанных с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, допускается только в случаях, когда возможность исполнить обязательство до срока предусмотрена законом, иными правовыми актами или условиями обязательства либо вытекает из обычаев или существа обязательства».
Комментарий: Из данной нормы следует, что досрочное исполнение вполне возможно, если одной из сторон договора является лицо, не зарегистрированное в качестве предпринимателя. Но что если речь идет об акционерном соглашении, договоре продажи акций или доли и иных подобных договорах?
4) Пункт 2 статьи 322 ГК: «Обязанности нескольких должников по обязательству, связанному с предпринимательской деятельностью, равно как и требования нескольких кредиторов в таком обязательстве, являются солидарными, если законом, иными правовыми актами или условиями обязательства не предусмотрено иное».
Комментарий: Разве не логично презюмировать солидарность обязательств и тогда, когда речь идет о договоре с участием физлиц, направленном на отчуждение акций, доли?
5) Пункт 1 статьи 333 ГК: «Если подлежащая уплате неустойка явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства, суд вправе уменьшить неустойку. Если обязательство нарушено лицом, осуществляющим предпринимательскую деятельность, суд вправе уменьшить неустойку при условии заявления должника о таком уменьшении.
Комментарий: По-моему, вполне логично, чтобы эта же норма о праве суда снизить неустойку только по заявлению должника применялась и к ситуациям, когда должником является физлицо или НКО, но договор при этом касается отчуждения акций (доли) или является корпоративным.
6) Пункт 2 статьи 339 ГК: «В договоре залога, залогодателем по которому является лицо, осуществляющее предпринимательскую деятельность, обязательство, обеспечиваемое залогом, включая будущее обязательство, может быть описано способом, позволяющим определить обязательство в качестве обязательства, обеспеченного залогом, на момент обращения взыскания, в том числе путем указания на обеспечение всех существующих и (или) будущих обязательств должника перед кредитором в пределах определенной суммы».
Комментарий: Если закон позволяет предпринимателю заключить договора залога в обеспечение всех существующих и будущих обязательств должника в пределах определенной суммы, то почему право должно запрещать заключение аналогичного договора залога акций или доли акционером (участником), являющимся физлицом?
Комментарий: Зачем запрещать включение такого условия в договор залога акций (доли), в котором залогодателем является акционер-физлицо?
Пункт 3 статьи 361 ГК: «Условия поручительства, относящиеся к основному обязательству, считаются согласованными, если в договоре поручительства имеется отсылка к договору, из которого возникло или возникнет в будущем обеспечиваемое обязательство. В договоре поручительства, поручителем по которому является лицо, осуществляющее предпринимательскую деятельность, может быть указано, что поручительство обеспечивает все существующие и (или) будущие обязательства должника перед кредитором в пределах определенной суммы.
Комментарий: Есть ли политико-правовые основания запрещать акционерам (участникам ООО) выдавать поручительств по долгам своей компании в обеспечение всех существующих или будущих обязательств этой компании в пределах определенной суммы? По-моему, таких оснований нет.
9) Пункт 1 статьи 391 ГК: «В обязательствах, связанных с осуществлением их сторонами предпринимательской деятельности, перевод долга может быть произведен по соглашению между кредитором и новым должником, согласно которому новый должник принимает на себя обязательство первоначального должника».
Комментарий: Какой смысл ограничивать возможность перевода долга по соглашению между кредитором и новым должником без участия изначального должника, если переводимый долг вытекает из акционерного соглашения (соглашения участников ООО) или договора продажи акций или доли с участием акционерка-физлица? Очевидно, что каких-то внятных оснований для такого ограничения попросту нет
10) Пункт 3 статьи 401 ГК: «Если иное не предусмотрено законом или договором, лицо, не исполнившее или ненадлежащим образом исполнившее обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, несет ответственность, если не докажет, что надлежащее исполнение оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы, то есть чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств. К таким обстоятельствам не относятся, в частности, нарушение обязанностей со стороны контрагентов должника, отсутствие на рынке нужных для исполнения товаров, отсутствие у должника необходимых денежных средств».
Комментарий: Наш ГК дифференцирует основания договорной ответственности для случая, когда обязательство связано с предпринимательской деятельностью должника, с одной стороны, и случая, когда обязательство не связано с такой деятельностью, с другой стороны. В первом случае должника освобождает от ответственности только непреодолимая сила, в то время как во втором – простой случай. Иначе говоря, в первом случае ответственность носит более строгий характер. Но логично ли применять облегченный режим виновной ответственности к должникам-физлицам, не исполнившим акционерное соглашение или договора купли-продажи бизнеса? Казалось бы, трудно найти более предпринимательский по духу договор, чем договор продажи бизнеса. Разве заслуживает должник, являющийся собственником бизнеса (то есть предпринимателем в истинном смысле этого слова), облегченного формата ответственности, если этот предприниматель не зарегистрирован как индивидуальный предприниматель?
11) Пункт 2 статьи 431.1 ГК: «Сторона, которая приняла от контрагента исполнение по договору, связанному с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, и при этом полностью или частично не исполнила свое обязательство, не вправе требовать признания договора недействительным, за исключением случаев признания договора недействительным по основаниям, предусмотренным статьями 173, 178 и 179 настоящего Кодекса, а также если предоставленное другой стороной исполнение связано с заведомо недобросовестными действиями этой стороны».
Комментарий: Очевидно, что применение этого правила «эстоппель» вполне оправдано и тогда, когда договор, скажем, продажи бизнеса пытается оспорить заключивший его бизнесмен-физлицо. Тем паче, что в аналогичной норме об эстоппеле на оспаривание сделки в п.2 ст.166 ГК никаких ограничений по субъектному составу вовсе нет.
12) Пункт 1 статьи 450 ГК: «Многосторонним договором, исполнение которого связано с осуществлением всеми его сторонами предпринимательской деятельности, может быть предусмотрена возможность изменения или расторжения такого договора по соглашению как всех, так и большинства лиц, участвующих в указанном договоре, если иное не установлено законом. В указанном в настоящем абзаце договоре может быть предусмотрен порядок определения такого большинства».
Комментарий: Допустим, что заключается акционерное соглашение с участием нескольких акционеров, один из которых является физлицом. Неужели стороны не могут включить в договор условие о праве на его расторжение или изменение по решению большинства только потому, что одной из сторон является акционер, не учтенный в ЕГРЮЛ или ЕГРИП? Кажется очевидным, что в таком ограничении свободы договора просто нет никакой логики.
13) Пункт 6 статьи 450.1 ГК: «Если иное не предусмотрено настоящим Кодексом, другими законами, иными правовыми актами или договором, в случаях, когда сторона, осуществляющая предпринимательскую деятельность, при наступлении обстоятельств, предусмотренных настоящим Кодексом, другими законами, иными правовыми актами или договором и служащих основанием для осуществления определенного права по договору, заявляет отказ от осуществления этого права, в последующем осуществление этого права по тем же основаниям не допускается, за исключением случаев, когда аналогичные обстоятельства наступили вновь».
Комментарий: Данная норма устанавливает право стороны договора, осуществляющей предпринимательскую деятельность, в одностороннем порядке отказаться от осуществления некого секундарного права, вытекающего из договора (например, права на зачет, на отказ от договора, на изменение его условий и т.п.). Представляется вполне очевидным, что такой же waiver может осуществить и физлицо, если оно отказывается от некого права, вытекающего из договора продажи бизнеса или акционерного соглашения.
14) Пункт 1 статьи 188.1 ГК: «В целях исполнения или обеспечения исполнения обязательства представляемого перед представителем или лицами, от имени или в интересах которых действует представитель, в случаях, если такое обязательство связано с осуществлением предпринимательской деятельности, представляемый может указать в доверенности, выданной представителю, на то, что эта доверенность не может быть отменена до окончания срока ее действия либо может быть отменена только в предусмотренных в доверенности случаях (безотзывная доверенность)».
Комментарий: Представим, что безотзывную доверенность на переоформление доли или подписание передаточного распоряжения желает выдать акционер (участник ООО), являющийся физлицом. Или допустим, что выдачу безотзывной доверенности на голосование на общем собрании акционеров выдает сторона акционерного соглашения, являющаяся физлицом или НКО. Разве стоит эту возможность ограничивать? Кстати, вопрос очень актуальный, так как при продаже доли в ООО участником-физлицом потребность в выдаче безотзывной доверенности есть большая практическая потребность.